Приёмная дочь, прожившая 14 лет в семье, ушла из дома, обидевшись на мать

14-летняя Кристина Зозуля из Глазуновки собрала вещи и сама пришла к специалистам опеки после очередного скандала с родителями, припомнившими ребенку, что он не родной.

Кристина

Голубоглазая светловолосая девочка, общительная и добрая, явно хорохорится. Мол, я уже взрослая, сама решаю, как мне быть. Она с удовольствием рассказывает о своей мечте — выучиться на хирурга. Но реальность такова, что сначала она попадет в детдом, после которого придется идти в училище. А там, надеется девочка, жизнь покажет. Хвалится многочисленными друзьями, которые, уверена, всегда ей помогут. Но стоит завести разговор о маме — на глазах слезы.

— Мы стали ссориться, когда у меня появились новые друзья, — волнуется Кристина. — А если из Орла приезжала старшая сестра Ира, то дома оставаться было невыносимо. Мало того, что меня били, так когда уходила, звонили, и я понимала, что если вернусь домой, то убьют. Сестра постоянно твердила, что я не родная, что подобрали меня из милости…

Девчонка не может простить маме обиду за то, что не заступилась, не поддержала, просто не пожалела. Она плачет от любого ласкового слова и прикосновения, которые должна дарить ей мама, а не чужие люди.

Нет, маму она бы еще и простила, но домой — твердо уверена — никогда не вернется. Она боится тех, кто растил ее все долгие 14 лет.

Подкидыш

В семью Бирюковых, у которых своих четверо детей, девочка попала в трехмесячном возрасте.

— Крутилась тут одна бездомная с младенцем на руках, — вспоминает приемная мать девочки Татьяна Бирюкова. — А потом подбросила мне ребенка и сбежала. Приходили после из милиции, предлагали отдать девочку, даже говорили, что есть возможность отправить ее за границу. Но я не согласилась. Тут кошку на улицу не выгонишь, а уж тем более ребенка.

На тот момент у 42-летней Татьяны родилась дочь Света. Остальные трое детей были уже взрослыми и потихоньку покидали родительский дом. Приемную дочку назвали Кристиной, оформили над ней опеку. Бирюковы любили девочку, как своих родных детей, и ни слова не говорили Кристине, что она чужая.

Первый раз о том, что мама и папа ей не родные, Кристина услышала в третьем классе. Учительница, чем-то разгневанная на ребенка, в пылу обозвала ее при всех «подброшенной». Девочка не поверила. И гордо ответила педагогу: «Не знаете, так не говорите!» Дома не стала ничего рассказывать, чтобы не расстраивать маму. Но позже по поселку стали все чаще и чаще говорить о том, что Криська — чужая в семье Бирюковых. Сплетники смаковали подробности, фантазировали по поводу ее появления и не упускали ни одного случая, чтобы не сказать об этом девочке.

— Однажды я шла из школы и на улице ко мне подошла незнакомая бабушка, — со слезами говорит Кристина. — Она рассказала мне, что моя настоящая мать с Украины, что я — приемная. Мать побиралась со мной на вокзале, а потом просто отдала меня моей маме. Я спросила тогда маму, правда ли это. Она ответила, что это так. Но пообещала, что никогда меня не бросит.

Казалось бы, в семье забыли об этом случае, жизнь пошла своим чередом.

Родные

Первый раз Кристина услышала от родных упрек, что она чужая, прошлым летом. Девчонка нашла друзей, с которыми пропадала до позднего вечера. В ответ на упреки матери стала дерзить и даже сбежала из дома, прихватив с собой младшую сестру. Когда вернулись, обе получили по первое число. С тех пор девчонку взялись воспитывать мать с отцом и старшие сестры. Особенно рьяно взялась ставить Кристину на место сестра Ира. Не в силах терпеть унижения, гордая девушка собрала вещи и пришла к специалистам опеки, которые поместили ее в социально-реабилитационный центр.

Через две недели девочка вернулась домой, где родные ждали ее с новой порцией обвинений в неблагодарности. Очередной скандал и угрозы, которые стали привычными в семье Бирюковых, заставили Кристину еще раз уйти из дома в социально-реабилитационный центр. Последней каплей стали деньги.

— Перед Новым годом мама сняла с моей книжки 40 тысяч рублей и потратила их не на меня, на свое хозяйство, — говорит девочка.— Я поняла, что я им больше не нужна.

За все время, по словам Кристины, мама даже не пыталась поговорить с непутевой дочкой по душам, а главное, сказать, что по-прежнему любит ее. Девушка уже больше не сдерживает рыданий.

Мама

Так, может, все намного проще: уперлись обиженные мама и дочка и из принципа не делают шаг навстречу друг другу? Может, маме просто надо подсказать — всего и делов-то: примчаться к дочке и сказать: «Прости меня, вернись домой»?! Мать — она всегда простит и будет рядом. С этой целью едем в Глазуновку, обещая Кристине вернуться вместе с ее мамой.

Татьяну и Анатолия Бирюковых ловим буквально в последний момент: супруги сидят в машине, собираясь уехать по делам. Сбивчиво объясняем Татьяне Григорьевне, что дочка ждет ее, предлагаем бросить все и поехать вместе с нами, а там и помириться с дочкой. Мать готова сорваться хоть сейчас и едва не плачет, услышав о том, что Кристина тоскует. Ее лицо светлеет. Но как-то сурово настроен отец, который резко обрывает наше предложение и, словно топором, обрубает:

— Пусть сидит там! Ее все равно привезут 24 апреля. Никуда мы не едем.

Мать теряется, начинает метаться между мужем и желанием забрать дочку. Супруги садятся в машину и резко срываются с места, обещая вернуться и поговорить.

Ждем долго. За это время потихоньку подходят соседи. В один голос нахваливают Кристину, которая и на огороде пахала, и по дому все делала. Но, как спросишь о родителях, разочарованно вздыхают и качают головами.

Бирюковы возвращаются. Выходят из машины. Отец преспокойно начинает возиться со старенькой «девяткой». У матери — каменное лицо. И совершенно меняется тон.

— Мы подумали, что она там должна побыть, — глядя куда-то в сторону, сообщает Татьяна Григорьевна. — Пусть осознает свое поведение, потоскует, а после мы ее заберем. Мы от нее не отказываемся, вы не думайте! Я ей каждый день звоню.

К приемной дочери у мамы масса претензий.

— Она стала ходить по поселку, в долг в магазинах продукты брать, — оправдывается Татьяна Григорьевна. — Курить начала. Я ее уговаривала бросить, а потом уж сама покупать стала сигареты.

Про то, что девчонку в семье били и унижали, мама и слышать не хочет. Стоит на своем: Криську пальцем никто не трогал. Хотя, услышав материны слова, за сестру вступается младшая дочь Бирюковых Света.

— Мам, да ты что! Ты же знаешь, как ее Ирка била, она ее боится. И папу боится! — со слезами говорит ребенок.

И тут же начинает умолять поехать забрать Кристину домой. Татьяна Григорьевна, совершенно растерявшись, оправдывается, что Криську били, но за дело, рвется позвонить приемной дочке по телефону, но останавливается под суровым взглядом мужа. Чтобы сказать что-то важное, отводит нас в сторону — услышит муж. Но слов не находит. Хватается за мобильник, звонит Кристине.

— Ну что ты там, доченька? — спрашивает мать. — Ехать за тобой? Поедешь ты домой?

Убеждаем, что нечего спрашивать, надо ехать. Но наши слова долетают до отца, который резко напоминает, что никуда не поедет и требует нас убраться и не лезть не в свое дело.

— Мы ее заберем, — выдыхает женщина. — Завтра. Или послезавтра. Или когда ее привезут 24 апреля. А Ирке я скажу, чтобы она больше не лезла в нашу семью! Все, пусть живет отдельно! И не командует тут.

Мать решительно набирает номер старшей дочери, но, услышав голос Иры, говорит совсем другое, даже посмеивается вместе с дочерью: осознала, мол, девочка, попросилась домой, поняла, кому благодарной быть должна всю свою жизнь…

Похоже, некуда возвращаться Криське. Уезжаем ни с чем. Вслед летят слова матери:

— Вы не думайте, мы ее не бросим! Мы ее просто проучить хотим…

Судьбу Кристины будут решать органы опеки. 19 апреля к девочке в приют выехала комиссия. Мама приехала позже. Кристина ехать домой отказалась.

Александр Демиденко, прокурор Глазуновского района:

— Об этой семье нам известно. Мы обязательно возьмем ситуацию под контроль и разберемся в ней.

Анжела Абраменко

орел-регион.рф
24.04.2012